Мишка стоял у себя дома возле умывальника и смотрелся в зеркало. Надо же, выходит, не померещилось вчера на заправке в Кашире, когда краем глаза в зеркале машины увидел собственную голову. Действительно седина. И только один висок – правый. Интересно, почему так? Впрочем, против седины Мишка ничего не имел. Хотя он и привык смотреть поверх голов окружающей толпы, но ему, двадцатилетнему, больше шестнадцати лет никто не давал. Что обижало – глубоко внутри. Так что седина – неплохо, хоть и с одного бока; все не так откровенно пацаненком будут считать…
Мишка стоял у себя дома возле умывальника и смотрелся в зеркало. Надо же, выходит, не померещилось вчера на заправке в Кашире, когда краем глаза в зеркале машины увидел собственную голову. Действительно седина. И только один висок – правый. Интересно, почему так? Впрочем, против седины Мишка ничего не имел. Хотя он и привык смотреть поверх голов окружающей толпы, но ему, двадцатилетнему, больше шестнадцати лет никто не давал. Что обижало – глубоко внутри. Так что седина – неплохо, хоть и с одного бока; все не так откровенно пацаненком будут считать…