Я ЛЮБЛЮ VOLVO
Петербуржец Виктор Найданов всерьёз увлекается историей марки «Volvo». В одной из комнат его квартиры расположился его собственный музей. Плакаты, значки, брелоки, вырезки из автомобильных газет и журналов разных лет, привезённые из разных стран мира модели… Но самая большая модель в коллекции Виктора дома не помещается. Ведь вершиной его собрания является настоящий грузовик Volvo.
«Очередной фанат, который ещё не накатался!» – скажут профессиональные водители и будут неправы. Виктор работает водителем, а Volvo F16 26 1990 г. приобрёл исключительно из любви к марке. Зарабатывать деньги с его помощью он и не собирается. Тринадцать тысяч долларов на покупку почти убитой машины, сопоставимая сумма на ремонт, и всё – ради возможности иногда выехать на автомобиле своей мечты.
В юности ничего не предвещало такого развития событий. Железнодорожное училище, работа слесарем в локомотивном депо, армия….
Но кроме железной дороги была у Виктора и вторая страсть – грузовые автомобили, которая постепенно пересилила. С 1981 года он – водитель самосвала в Ленинграде, а в 1984-м Виктор получил новую машину. И не абы какую, «Ураган» – бортовой МАЗ-7310. Ничего удивительного в этом нет. Предприятие Виктора устанавливало надстройки на такие машины, а потому имело немалый запас шасси, которые использовались и для хозяйственных целей.
– Серьезно увлекаться историей VOLVO я стал с 1994 года, – вспоминает Виктор, – еще когда работал на «Урагане». Тогда у нас в Санкт-Петербурге появилось представительство VOLVO, которое возглавлял Юрий Владимирович Смирнов, с которым я и познакомился. Оказался он на редкость чутким и отзывчивым человеком, который с пониманием отнесся к моему увлечению. К тому времени я уже считался фанатом VOLVO.
В годы перестройки прежняя работа закрылась, «Ураганы» отправили в металлолом, но Виктор так привык к большим машинам, что, помыкавшись у частника, нашёл себе место по характеру. Сейчас он на седельном тягаче «КрАЗ» по ночам доставляет башенные краны на стройки Санкт-Петербурга. Хорошо оплачиваемая стабильная работа позволила осуществить давнюю мечту: приобрести грузовик Volvo.
Мы разговаривали с Найдановым в маршрутке по дороге на Ржевку. Именно там, в одном из дачных мест, и стоит грузовик. Я понимал Виктора. У меня была похожая ситуация, когда я просто так, чтобы поучиться автоделу и покататься, приобрёл себе бортовой «Газончик». Но то была простая и дешёвая машина, да и особого трепета перед маркой «ГАЗ» я не испытывал.
– Да, эту машину я приобрёл сознательно, – рассказывал Виктор. – Из всех грузовиков Volvo мне больше нравится техника серий F 10, F 12 и F 16 с квадратной кабиной. Именно такую машину я и искал.
– А другие серии? Как ты к ним относишься?
– FH, конечно, красивая машина. Я на таком не работал, но думаю, что по удобству управления и надёжности он превосходит мой F 16. К тому же там моторного тоннеля почти нет.
– А зачем понадобилось покупать машину? Не проще было устроиться на работу туда, где эксплуатируются большие парки таких автомобилей? Заодно был бы в курсе всех новинок.
– В восьмидесятые я пытался устроиться в «Совтрансавто», именно там впервые в нашем городе появились Volvo, но не получилось. От кандидата требовалось иметь стаж на «межгороде», я же дальше 80 км от Питера не отъезжал. Правда, на моём горизонте тут же нарисовались люди, которые предложили помочь с трудоустройством. Взамен требовалось одно – иногда стучать на товарищей по будущей работе. Я отказался.
– И чем кончилось?
– Тем, что я работаю не на Volvo, а на КрАЗе. Хоть и негабарит, да и КрАЗ – машина не для каждого, но мне понравилась ночная работа. Когда на дорогах никого нет, можно ехать спокойно, не торопясь. Опять же, каждый день дома.
Через десятилетие снова появилась возможность стать водителем-международником. Меня приняли на работу в фирму «Балтавтосервис» с большим парком автомобилей Volvo. Ремонтировал эти грузовики я с большим интересом, знакомясь с их устройством. Увы, стать водителем в ней я не успел. Контора развалилась прежде, чем удалось сделать загранпаспорт. К тому же я понял, что работать на межгороде с большими скоростями будет тяжело. Я привык к неспешной езде на больших машинах.
Когда после «КрАЗа» я сажусь в Volvo, это доставляет мне истинное удовольствие. По сравнению с другой машиной контраст был бы не таким сильным.
– А разве после КрАЗа ещё остаётся желание покататься на другом грузовике?
– Да, если это Volvo.
Маршрутка прибывает на конечную остановку. Идем по дорожке к месту стоянки его грузовика. Это небольшой пятачок между оградой дома его друга и речкой.
Виктор подсоединяет аккумуляторы, двигатель оживает моментально. На холостых оборотах воздух набирается медленно. Volvo Виктора имеет колёсную формулу 6х2 и подъёмную заднюю ось.
– Виктор, а почему ты взял такую машину? Ведь для покатушек третья ось не нужна, да и по проходимости 4х2 будет получше, чем 6х2.
– Когда я увидел объявление о продаже именно этого Volvo, то сразу понял, что он мой. Да и при осмотре машина понравилась сразу. Несмотря на богатую трудовую биографию и большой износ, по соотношению «цена-качество» покупка выглядит неплохо. Ведь за те деньги, которые я отдал за этот грузовик, можно приобрести только отечественную малолитражку. А третья ось у меня всё время поднята и не мешает.
Машина, раскачиваясь на рытвинах, выбирается из посёлка на городские улицы. Там замечаю, что тяговитость двигателя очень хорошая. В верхнем диапазоне можно ехать чуть не с остановки. Впрочем, это неудивительно. Шестнадцатилитровый двигатель, настроенный на крутящий момент и экономичность, а не на экологию, пустая машина... Но всё равно, контраст по сравнению с современной техникой чувствуется.
Наш путь пролегает по промзонам Петербурга. В отличие от узких проездов в подобных местах столицы, в Петербурге – это широкие улицы с тремя полосами в каждую сторону и разделительным газоном. Так работать можно! Пустыри вокруг заняты стоянками, в том числе и для грузовых автомобилей.
– Виктор, а почему ты держишь машину за тридевять земель, а не на стоянке или не у себя на работе?
– На стоянке дорого, а что касается работы, я не хочу ни от кого зависеть. Да и стоянка вещь такая – сегодня она есть, а завтра на её месте стройка. В конце концов, можно остаться на улице. Сотрудники милиции иногда арендуют КрАЗ, на котором я работаю, для уборки бездомных грузовиков с дорог. Очень больно участвовать в этом процессе, и я не хочу, чтобы так поступили и с моим Volvo.
– А где ремонтируешься?
– Предпочитаю недорогой сервис. На фирменной станции в Шушарах меня хорошо знают как поклонника марки, всегда идут навстречу, делают скидки. Но мне неудобно быть чем-то обязанным их работникам.
– Просто так кататься неинтересно, возишь что-нибудь?
– Здесь ты прав. Когда поездка имеет смысл, всё гораздо интереснее. Обычно я сотрудничаю с благотворительными организациями, доставляю грузы в монастыри и приюты. Вроде как и дело делаю, и удовольствие получаю.
– Куда мы сейчас едем?
– На детскую железную дорогу.
За окнами кабины элитный дачный район Петербурга Шувалово-Озерки. Это что-то типа подмосковной Рублёвки. Въезд грузовикам, конечно, запрещён, но мы-то едем по делу, как сказано в Правилах, «обслуживать предприятие, находящееся в запретной зоне».
Удивительно, но в этом краю, среди дач, сосновых лесов и озёр ещё сохранилась построенная сразу после войны уникальная железнодорожная линия. Всю работу на ней выполняют школьники.
Именно про такую дорогу Джанни Родари сказал: «Есть такая страна на свете, где в своих поездах разъезжают дети».
Дети продают и проверяют билеты, переводят стрелки, ремонтируют путь, локомотивы и вагоны, дежурят на переездах. Диспетчера и машинисты – тоже ученики старших классов. Зато пассажиры – самые настоящие взрослые, уже собрались на платформе в ожидании поезда.
Мы пытаемся по грунтовке заехать к одной из станций детской железной дороги, но – увы. Несмотря на то, что дорога вполне проходима для легковушек и отечественных грузовиков, довольно тяжёлый Volvo вязнет в нескольких с виду безобидных лужах, оставшихся после дождя. Несмотря на блокировку перед выездом, приходится побуксовать. Нет, эта машина явно только для асфальта.
– Виктор, а как у вас в Питере с запретными для грузовиков зонами и пропусками?
– Не знаю, я на КрАЗе проезжаю везде, где нужно, правда, ночью, а на Volvo днём в центр не езжу. На окраине, где я живу, никаких проблем нет.
– А дальние поездки бывают?
– Нет, самое большее – 200 км от города.
Мы летим по новой кольцевой дороге Петербурга. «Летим» я сказал не случайно. При движении по магистрали не чувствуется ни толчков, ни вибраций, рокот мотора едва слышен, ощущения – как на междугородном автобусе. К грузовику как будто пришла вторая молодость.
– Порулить хочешь?
– Конечно!
– Садись, только начинай разгон с первой.
На рабочем месте водителя всё под рукой, всё удобно. Включаю первую передачу. Вначале приходится приложить заметное усилие, но дальше рычаг идет легко. То, что и требуется от грузовика. Да и расстояние между передачами не даст ошибиться. Вторая, третья... Шестнадцатилитровый дизель мгновенно разгоняет пустую машину, пора переходить наверх. Схема с «флажком» гораздо удобней той, где для смены диапазона требуется толкать рычаг вправо-влево. Всё чётко и однозначно. Рулевое управление тоже не невесомое, чувствуется обратная связь с машиной. Это мне нравится. Нравится и то, что с 45 км/ч можно спокойно ехать на высшей передаче.
Поведение других участников движения выше всяких похвал. Я понимаю, что на дороге место таких водителей, как я и Виктор – в крайнем правом ряду. Мы никогда не торопимся и редко превышаем скорость. Но из него крайне трудно вырваться, если твоя скорость на 20–30 км/ч ниже скорости потока, а впереди появилось препятствие. Вот и приходится в Москве ездить «60» во втором ряду, нервируя спешащих людей. А в Питере с этим нет проблем. Достаточно было мне, едущему на Volvo Виктора со скоростью 55 км/ч, моргнуть поворотником, как левый ряд, несущийся со скоростью 80–100, тут же замедлял свой полёт и ждал, пока я поверю в своё счастье и перестроюсь. Сначала я думал «повезло», но когда это стало повторяться регулярно, понял, что так в Петербурге принято.
Моторный тормоз на машине Виктора отсутствует, а пневматический – просто песня! Когда мы ехали по городу, метрах в пятидесяти загорелся красный свет. Помня поведение «Зилов» и «Мазов», при резких торможениях идущих на «юз» или в занос, автоматически торможу прерывисто, быстро нажимая – отпуская педаль.
Виктор усмехается: «Просто нажми и держи».
– Не занесёт?
– Нет, здесь всё отрегулировано нормально.
И действительно, тормозная сила увеличивается и уменьшается вслед за движением педали, а машина движется вслед за рулем. Так же неожиданно, как и зажёгся, красный свет гаснет, сменившись зелёным. Скорость – километров десять.
– Можно вниз не переключаться?
– Можно.
Включаю первую передачу верхнего диапазона, чуть плавнее отпускаю сцепление, давлю на газ, и из-под кабины на короткое время доносится грозный рык мотора и благородный свист турбины. Правильные звуки настоящего дизеля!
Да и сама машина – правильная. Классический дизайн семидесятых, просторная квадратная кабина, органы управления, к которым нужно прикладывать хоть небольшое, но усилие, дают ясно понять, что это настоящий грузовик. Мне это нравится! И вслед за Виктором я теперь тоже могу сказать: «Я люблю Volvo»!
